ЦВЕТОК КАМНЕЛОМКИ - Страница 238

238

За этим столом под открытым небом они потребили по изрядному куску молочного поросенка под водку "Степная". Примерно за два часа до этого были казан-кебаб под водку "Арктика" и зеленый чай, а еще до этого - плов, сотворенный величайшими мастерами этого дела из колхоза "Имени Абая". Островитянин уже устал удивляться, как все это в него помещается, равно как и тому, насколько, в общем, незначительно его опьянение, - относительно количества выпитого, понятно. Получилось так, - ну и делу конец.

- Я это к тому, что окружающее меньше всего напоминает толпу людей, пребывающих порознь, наподобие скопища горожан в час пик.

- Право? - Михаил с любопытством глянул на него. - А что в таком случае?

- Вы будете смеяться, но я долго пытался сформулировать свои впечатления и в конце пришел к парадоксальному выводу. Больше всего это напоминает примерно четверть миллиона своих, самое начало нового народа. Дело в том, что я уже несколько раз от совершенно разных людей слышал за сегодняшний день один и тот же новый термин: "Люди Договора". Они называют себя так, чтобы отличить от всех прочих. Это, знаете ли, напоминает кое-что. Вызывает исторические ассоциации, - и, как бы это поточнее, - вряд ли вполне случайно. Поверьте, я разбираюсь в таких вещах.

- Специалист по грузовикам "Магирус".

- Вот именно, скотовод. Тут-то как раз все свои, - начиная от русских и кончая корейцами, японцами, и тем юным фольксдойче.

- У вас, надо сказать, и впрямь чутье. - С явным уважением протянул скотовод. - Или попросту запали? Не замечал вас в голубизне.

- Для того, чтобы воспылать нежными чувствами к этому отроку, нужно быть не то, что мазохистом, а прямо-таки самоубийцей. Больше всего этот нежный отрок, этот очаровательный цыпленочек напоминает Зигфрида в молодости.

- Скулы подкачали. Скорее, - все-таки Микулу Селяниновича.

- И не говорите, - поддакнул Майкл, - совершенно жуткое создание. И, главное, сам не отдает себе в этом отчета. Страшно подумать, во что превратится хотя бы годам к двадцати.

- В чудовище. - Пожал плечами Михаил. - Но это по нашим с вами вырожденческим меркам. На самом деле, - просто-напросто в Силу. Настолько чистое ее воплощение, насколько это вообще возможно.

- Практически, - Островитянин усмехнулся настолько криво и мимолетно, что усмешку можно было спутать с нервным тиком, дернувшим его правую щеку, - если отбросить вашу Толкиеновскую терминологию, - это обозначает "вождь". Всех этих моторизованных мальчиков, по сравнению с которыми эсэсовские самокатчики просто отдыхают. Всех этих многочадных отцов и многодетных матерей, из которых каждый распоряжается мегаваттными мощностями. Всех этих пилотов-любителей с таким парком всевозможно-всяческого летающего железа, что впору вполне приличной стране. Многие пилотируют?

- Треть. А из молодежи, почитай, все. Кто что, понятное дело…

- Почему-то я так и думал. Так вот, когда, лет через десять, кто-нибудь, вовсе не обязательно тот самый ариец со скулами, укажет всему этому какую-нибудь цель, - они будут заодно. Очень даже своими друг другу, а вовсе не порознь, как это мне доказывал давеча один занудный всезнайка.

- Ну, - это еще не весь Советский Союз.

- Безусловно. Но, видите ли, меня не оставляют опасения, что может хватить и этого. Только поймите меня правильно.

- Неизбывное человеческое качество - проникаться. Что видел сам, лично, то и считать наиболее важным. БЖЗ он не видел, и поэтому не боится.

- Слава богу, что не видел. Мне и этого достаточно.

- О! Что я слышу? Вам - и вдруг достаточно информации? Теперь я чувствую, что и впрямь повеяло германским духом. Прямо-таки Гете: "Остановись, мгновенье!" - не напомните, что вслед за этими словами содеялось с Фаустом? Не боитесь?

- Это не то слово. Я постоянно пребываю в самой откровенной, позорной панике, причем настолько долго, что уже привык.

- Это ты - долго? Да ты понятия не имеешь, что это такое - "долго"! До-олго он! Подружке своей будешь рассказывать!

- Какой из?

- Шалунишка, - Михаил погрозил ему пальцем, - впрочем, можете рассказывать всем. Хороший рассказ только выигрывает от повторения. Но только ты ошибаешься. На самом деле ты еще и понятия не имеешь, что такое - настоящая паника. И каково оно - истинное смятение. Гарантирую - не хватит никакой привычки.

- Это надо понимать так, что меня в самое ближайшее время… просветят в этом вопросе?

- Звериное чутье. Чувствуется моя школа. Так что непременно, и самым подробным образом. Все, что было до сих пор, смело можете считать своего рода прелюдией к грандиозному финалу. Несколько затянувшейся, не спорю, - но это исключительно из-за очень низкого исходного уровня подготовки.

- Я не устаю удивляться вам, Михаил. - Говоря по возможности беспечным тоном, Островитянин почувствовал вдруг, что мурашки пробежали по спине, а щеки - вдруг как будто замерзли. - Только это мне начинает казаться, что я понимаю, когда вы говорите всерьез, как вы тут же вновь и вновь ставите меня в тупик…

- А я когда-нибудь говорил с вами вполне всерьез? Или, наоборот, - откровенно шутил? Я не настолько беспечен, герр Кляйнмихель. Но совесть моя чиста: при всем при том я ни разу вам не врал. И не говорил полуправды. Это все - для несерьезных контрагентов. Для таких, как вы, - только правду, всю правду полностью и ничего, кроме правды. Более того, - если соискатель не готов воспринять эту самую вожделенную правду в полном объеме, - подготовить его. Добиться, так сказать, стопроцентного усвоения материала. У такого рода игры, - поверьте, - совершенно особый, ни с чем не сравнимый вкус.

238