ЦВЕТОК КАМНЕЛОМКИ - Страница 119

119

После положенных приветствий трубка, наконец, проскрежетала жутким голосом, талантливо перекареженным "скремблером" так, что опознать было невозможно:

- Если он жив, если эти чурки не замучали его до смерти, доставьте его сюда. Куда угодно, лишь бы в цивилизованные места. И дайте знать, - остальное наша забота.

Вонючее дело засмердело, как хорошо выдержанная падаль, и ему пришлось приложить определенные усилия воли, чтобы продолжать разговор по-прежнему спокойно. В конце концов его собеседник не в курсе и ни в чем не виноват.

- Я не понимаю, - что вы так волнуетесь об этом субчике? На что он вам нужен?

- Хороший композитор стоит гораздо больше своего веса в золоте. В платине. В оружейном уране-235. А он - ОЧЕНЬ хороший композитор.

- Так ведь незаменимых у нас нет.

- Это, может, у вас - нет, - сварливо лязгнула трубка, - а у нас в некоторых семьях ни одного нет…С частым бреднем ходим, подполковник, за всеми пацанами мало-мальски перспективными, следим. Под носом, в конторе Папы Валеры, - там их побогаче, но только на те рыбные банки нас не пускают, и не укусишь никак этот близкий локоть. И сами не идут, и есть там одно высокоблагородие… Только даже не это главное. Главное, - мы не бросаем своих, если они не скурвились. Никогда. Будь кем можешь, имей, сколько получится, но если ты наш и против своих ничего не сделал, то чужим в обиду никого не дадим.

- А я, - добродушно полюбопытствовал Кальвин, которому уже было все равно, и только хотелось, чтоб все как-нибудь побыстрее закончилось, - свой?

- Э-э-э… простите за прямоту, товарищ подполковник, но - не совсем. Мог бы соврать, но не хочу, чтоб между нами существовали какие-нибудь недоговоренности. Хороший человек, есть за что уважать, а вот вполне своим все-таки не назову.

- А как вы распознаете их - своих?

- Так это ж и так видно. Вот вы, - вы же отличите русского от кого угодно другого? Если и не с первого взгляда, но все-таки вполне надежно… Так вот тут очень похоже.

"Таким образом, - сам с собой подвел итог уходящего дня Кальвин, - нужно проделать дело так, чтобы никто не пострадал, и, в первую очередь, местные жители, но чтоб в живых все-таки не осталось никого, и, как бы ни в первую очередь - этого заложника, которого во что бы то ни стало надо доставить домой живым и невредимым. И у каждой из заинтересованных сторон найдутся способы и ходы, чтобы выяснить, как все пройдет на самом деле. И, - тут командир прав, - никого нельзя ослушаться, потому что в данном случае любая из заинтересованных сторон запросто может стереть его, - даже его! - в порошок, и никто не защитит. Так что способов уцелеть в данной ситуации просто не существует. И свалить-то это дело ни на кого не удастся. Остается только молиться, но и тут загвоздка: неизвестно, о чем конкретно молить."

Оказалось, что, - в посрамление маловерным, - Господь все-таки всемогущ, всеблаг, оказывает покровительство тем, кто честно, вкладывая всю душу, делает свое дело, и может совершенно естественным образом, без всяких чудес разрулить даже самую безнадежную ситуацию. Либо пленник сам позаботился о себе, либо кто-то успел раньше, но только дело почти полностью сделалось само собой без их вмешательства и, таким образом, обвинить хоть в чем-нибудь их было просто невозможно даже при самом неформальном подходе к делу. Проклятый шар был сбит аж под Воронежем двадцать седьмого, двадцать девятого поступил приказ на проведение операции "Кавказский Пленник", а тридцатого - они уже вылетели в надежно установленную точку. Уж если это нынче называется опозданием! Не только он, но и начальник его вздохнул свободно впервые с тех пор, как донеслась недобрая весть о проклятом шаре и они вообще услышали о кавказском пленнике… Теперь оно, - начальство то-есть, - как раз и занималось подробным изучением его рапорта. Все как положено: "Совершенно секретно, государственной важности" - да: "Отпечатано в одном экземпляре", - да: "Магнитная запись ликвидирована в присутствии начальника Криптоаналитического отдела, полковника Семенова", - и подписи есть.

"… Перед началом запланированной высадочной операции в 935 по местному времени с целью обеспечения максимальной скрытности операции принято решение на проведение пешей разведки, для чего на обратном склоне горы Гахаб ("Высота 2634") на высоте 2250 метров высажена группа в составе лейтенанта Храпова и старшего прапорщика Синицы с оптическими средствами визуальной разведки, портативным разведывательно-дальномерным комплексом и средствами УКВ-связи. После непродолжительного наблюдения от группы в 1027 по местному времени последовало сообщение о имеющих место признаках боестолкновения, предположительно - идущего с применением легкой артиллерии типа минометов или гранатометов. По получении сообщения было принято решение на форсирование операции, разведгруппа в 1038 эвакуирована с наблюдательного пункта, а разведывательные мероприятия продолжены методами воздушной разведки, проводимыми с дистанции, превышающей 8км., что исключало эффективное применение современных ПЗРК и ПЗЛК. В ходе визуального наблюдения, проводимого начальником группы подполковником В. Кальвиным лично, выводы пешей разведки о идущем боестолкновении сочтены подтвердившимися, обнаружены признаки расширения масштаба боевых действий.

С целью исключения возможного применения ПЗРК и ПЗЛК а также выведения из строя средств беспроводной связи возможного противника, в момент нахождения приданного группе высадочного средства "МиК - 2ДШ" на обратном склоне "Высоты 2634" по предполагаемому месту высадки применен спецбоеприпас "БЭИ - 1/5(Р) "Пик", который штатно сработал в заданной точке на высоте около 50 метров над предполагаемым местом высадки в 1052 по местному времени. Для проведения десантно-высадочной операции в воздухе было избран двухэшелонный вариант построения, причем предполагалась высадка отряда из 16 бойцов группы под командованием подполковника Кальвина лично только из одного ВТС. Относительно второго, под командованием майора Подлипного, предполагался его постоянный барраж на предельном расстоянии, дозволяющем точную оценку ситуации при помощи оптических средств наблюдения, в качестве оперативного резерва, вводимого в дело только в случае возникновения непредвиденных обстоятельств и резкого изменения ситуации в районе высадки…"

119